Перед Тобой, дорогой мой читатель, новая версия заебавшего уже всех в доску мирового бестселлера  Дж. К. Ролинг Гарри Поттер и философский камень, в правильном переводе от Джека Ролика. Никакой цензуры и ограничений! Полная свобода слова! Гарри Поттер, такой,  каким он должен быть! Всё то, что читается между строк!
Читайте и наслаждайтесь!

Это типа стебовый бредовый перевод, если кому понравилось то отпишитесь в этой теме - выложу продолдений, а кому не понравилось - ХУЙ СОСИТЕ!!!

                                                                                       Глава 1

       Мистер и миссис Дурень проживали в хате номер 4 по Писовой улице и всегда трындели на каждом углу, что они, блядь, слава богу, абсолютно нормальные люди, чего другие люди о них сказать не могли. Уж от кого – кого, а от них никак нельзя было ожидать, чтобы они папали в какую – нибудь мутную историю. Мистер и миссис Дурень хреново относились к любым странностям и прочей хуйне, которую они, в силу их умственного развития, понять не могли. Мистер Дурень возглавляя фирму  под названием Хуйнингс, которая специализировалась на продаже фалоимитаторов и прочих безделушек для ебли. Он был необъятным жиртрестом, который весил наверно не менее двух центнеров, а то и больше, с пышными усами и короткой шеей, в общем, походил на хряка, которого давно было пора отправить на мясобойню. Что же касается миссис  Дурень, она была худющёй бляндинкой с сиськами -4 размера, тощей задницей и шеей почти пять раз длиннее, чем  у мужа. Однако этот недостаток пришёлся ей весьма кстати, так как большую часть своего времени она подсекала за соседями, подглядывала в их окна спален по ночам. А с такой шеей как у неё, было очень удобно заглядывать в чужие окна. У мистера и миссис Дурень был маленький сын по имени Фунтик, и, по их мнению. Он был самым очешуенным ребёночком на свете, хотя на самом деле он был очень пиздопротивным.
    Семья Дурней  не упускала случая поиметь всё, то что только могла поиметь. Но у них был и один секрет. Причём больше всего на свете они будут бояться, что о нем кто-нибудь узнает. Секретом этим станет через несколько лет нетрадиционная ориентация их сына Фунтика. Ну, а сейчас у них есть другой секрет, Дурни даже представить себе не могут, что с ними будет, если выплывет вся правда о Потниках. Миссис Потник приходилась миссис Дурень родной сеструхой, но они уже не пресекались вот уже несколько лет. Миссис Дурень даже делала вид, что никакой сеструхи у неё вовсе нет, потому что сестра, по мнению миссис Дурень, была сраной блядёшкой, которая давала кому ни попадя, а ее муж был ебнутым на всю свою голову алкашом.
Дурни тряслись как в лихорадке при одной мысли о том, что начнут пиздеть их ебанутые соседи, если на Писовую улицу припрутся мудаки – Потники. Дурни знали, что  у Потников тоже есть малой, но они его никогда не видели, да и не горели желанем взглянуть на это, по их мнению, уёбище алкаша и шлюхи. И уж тем более не хотели чтоб их  миленький сыночка Фунтичек  общался с будущим алкашом, а возможно, уже и не с будущим, и чтобы тот научил его пить портвешок и гнать самогончик, хотя сам мистер Дурень любил побаловать себя вечерком парой - тройкой бутылочек бурбона или на худой конец водки “Пять озер”.
Когда во вторник мистер и миссис Дурни проснулись скучным и серым утром, хотя мистер Дурень не мог с полной уверенностью сказать, что это был вторник, так как накануне вечером он в одного выжрал не менее трёх литров этой самой водки, хотя мой дорогой читатель скажу вам что это действительно был вторник, - ведь именно с этого утра начинается наша наиохуеннийшая история. Ничто, включая затянутое смогом небо, не предвещало, что вскоре по всей стране начнут происходить странные и довольно-таки мутные события. Мистер Дурень после бодуна выпив пару стаканов рассола, напевал себе под нос свою любимую песню Кати Лель – Муси пуси, завязывая самый отвратительный из своих галстуков. А миссис Дурень, с трудом усадив своего милого везде срушего и везде орущего Фунтика на высокий детский стульчак, со счастливой улыбкой пересказывала мужу последние новости, подсмотренные ей сегодняшней ночью, кто и кого из соседей, в какой позе поимел.
Никто из них не заметил, как за окном, пролетая, серанула им на крыльцо большая сова – неясыть.
В половине девятого мистер Дурень взял свой портфель, клюнул миссис Дурень в щёку и попытался на прощание  поцеловать Фунтичка, но промахнулся, потому что Фунтик впал в ярость, что с ним происходило довольно часто. Он ткнул папаше свом маленьким жирным пальчиком прямо в глаз. Глаз у мистера Дурня сразу заслезился, мистер Дурень заорал так, как будто ему засунули в жопу тридцатисантиметровый фалоимитатор по самое нихачу, разразился чередой матов (Таких, которые Я даже не могу написать, так как цензура их всё равно вырежет, да и к тому же эта книга в первую очередь рассчитана на детей, а такие слова им знать еще рановато).
- Ух, ты моя крошка, - выдавил со смехом из себя мистер Дурень, выходя на крыльцо  и про себя добавляя: “гавнюк малолетнй”, и тут же поскользнулся на куче совиного дерьма, кубарем скатился с крыльца и больно ударил жопу. На всю Писовую улицу послышалась новая череда матов.
Потирая ушибленную задницу,  он сел в машину и выехал со двора, сбил пару мусорных бочков соседей, что бы хоть как – то поднять себе настроение, но поцарапал себе машину, в результате чего вся Писовая улица услышала очередную порцию матов от мистера Дурня, и поехал на работу.
День определенно незадался с самого утра. 
На углу улицы мистер Дурень заметил какую – то нездоровую хуйню, - на тротуаре стоял лишайный кошак и внимательно изучал сиськи в лежащем перед ним  журналом “Plaqboy”. Сперва мистер Дурень даже не понял что происходит, но затем он резко ебанул по тормозам и оглянулся. На углу Писовой улицы срала эта самая лишайная кошка, но никакого журнала видно не было.
- Херь какая – то! Наверно привиделось, ничего с бодуна и не то бывает ещё увидишь. – Подумал мистер Дурень. Навсяк случай  мистер Дурень закрыл глаза, потом открыл их и стал палить на кошака. А кошак стал палить на него.
Мистер Дурень послал кошака про себя на хуй и поехал дальше, все таки продолжая палить на кошака в зеркало заднего вида. Он заметил, что кошак читает табличку на которой написано “Писовая улица”. Нет, ни хуя не читает, поправил он самого себя, а просто палит, так же как на меня. Ведь кошаки не читают таблички, ровно как и не читают порно журналы.
Мистер Дурень попытался выбросить из головы кошака. И пока его автомобиль ехал из пригорода, мистер Дурень пытался справиться с похмельем, полторашкой  “Жигулёвсого” пива. Которую всегда возил с собой на всякий случай, и думал о крупном заказе на резиновых баб, который рассчитывал сегодня получить.
Но когда он подъехал к Лондону. Заполнившие его башку резиновые бабы вылетели от туда в мгновение ока, потому что, попав в обыкновенную утреннюю пробку и от не хер делать, он начал палить по сторонам. Мистер Дурень увидел на улицах множество странно одетых людей.
“Неформалы -  подумал мистер Дурень, -  ебать их всех в жопу раскаленной кочергой”. Мистер Дурень, не переносил  нефоров.
Мистер Дурень забарабанил пальцами по рулю. Его взгляд упал на столпившихся неподалеку странных типков, затянутых в кожу, обвешенных цепями, и оживленно пиздевших друг с другом. Мистер Дурень пришёл в ярость, он уже взял в руки монтировку, и хотел пойти раздать им горячиньких пиздюлей, но так как он стоял в пробке, и его машина была прижата с обеих сторон, дверь не открылась. Мистер Дурень с досады плюнул, в окно, в стоящую радом машину. Тут поток двинулся. Несколько минут спустя все его мысли вернулись к надувным бабам.
В своём кабинете мистер Дурень, сидел спиной к окну, поэтому он не видел пролетающих мимо сов, сов летающих средь бела дня в городе! В отличие от мистера Дурня, находившиеся на улице люди отлично видели этих сов, стремительно пролетающих мимо одна за другой и срущих. Люди широко открывали рты от удивления и показывали на них пальцами, о чем потом, отплевываясь, долго жалели.
В общем у мистера Дурня было вполне нормальное утро. Он накричал на нескольких подчинённых, дал, пиздюлей троим, сделал несколько важных звонков  в секс по телефону и вздрочнул. Так что настроение у него стало просто отличное. Он решил промочить горло и купить в пивнушке напротив бутылочку пива.
Он уже позабыл о людях, похожих на нефоров. И не вспоминал о них, пока не столкнулся с группой этих странных типков, выходя из пивнушки. От одного взгляда на них ему становилось не по себе. Эти черти оживлённо перешёптывались. Мистер Дурень сильно пожалел, что у него нет под рукой монтировки, или какой – нибудь другой арматурины покрепче, тогда бы он им показал, а так с голыми руками с ними связываться он просто зассал. Проходя мимо них, матеря себя за то, что оставил монтировку в машине, он абсолютно случайно услыхал:
- …да, совершенно верно, это Потники, именно так мне рассказывали…
- …да, их сын Гаврюша…
Мистер Дурень замер. У него перехватило дыхание. Он оглянулся на нефоров и, не сдержавшись,  крикнул им:
- что б вы все попередохли уёбки сраные! – и побежал к зданию свой компании Хуйнингс.
Услышав это нефоры, догнали  его на полпути, дали хорошенько по еблищу, так что из носа мистера Дурня брызнула кровь вперемешку с соплями, а когда он упал, стали толпой пиздить его коваными Гриндерами, мистер Дурень все ж таки смог резко вскочить на ноги и побежать.
Мистер Дурень метнулся через дорогу, поток машин не дал нефорам возможность его догнать, слыша в догонку маты и угрозы в свой адрес, он поспешно поднялся в свой  секс шоп, который находился на девятом этаже торгового центра, отматюкал продавщицу, спросившую почему у него всё еблише замазано  кровью с соплями, и сказал, что бы его не беспокоили, прошел к себе в кабинет, сорвал телефонную трубку, чтобы собрать толпу своих друганов  побольше и забить стрелу этим ебаным нефорам, но понял что они уже далеко и их ему не найти. Положил трубку, и  стал обдумывать план мести, если эти уроды попадутся ему на пути. Затем его мысли переметнулись на ненавистную фамилию – Потник. Но он легко убедил себя что это не его Потники, ведь в Англии живет дахуищи семей носящих фамилию – Потник, и у которых есть сын по имени Гаврюша.. Да и своего племяша он не видел, и вообще вполне возможно его зовут не Гаврюша, а Кирюша или ваще -  Гоша. Тем не менее, то о чём пиздели нефоры было довольно таки странно.
После похода в пивнушку мистеру Дурню было куда сложнее сосредоточиться на резиновых бабах, поэтому он решил сосредоточиться на вибраторах. Когда в пять часов он покидал здание торгового центра  Он был настолько взволнован, что не заметил, проходящего мимо хиппаря и врезался в него.
- Куда ты, блять, чувырло, прёшь - пробурчал он, но когда он опустил взгляд, и увидел что перед ним стоит низенький старикашка – хиппи, в круглых солнцезащитных очках, с длинными немытыми волосами, с повязкой на лбу, на которой изображался лепесток конопли, мистер Дурень покраснел, разозлился и уже хотел уебать старику – хиппарю по харе так, что бы он улетел куда подальше, старик похоже нисколько не огорчившийся, что его едва не сбили с ног, широко улыбнулся и сказал писклявым голосом:
- Мир тебе сын мой, не извиняйся,  даже если бы вы меня сегодня уронили, меня бы это нисколько не огорчило. Ликуйте, потому что Хуй – Знает – Кто наконец  здох ! И даже такие… кхм, кхм… такие, как вы, должны сегодня устороить пьянку века!
С этими словами старикашка обеими руками обнял, мистера Дурня. Для мистера Дурня это было последней каплей. Как смеет какой – то грязний хиппарь прикасаться к нему! Мистер Дурень тут же схватил старикашку левой рукой за волосы, обернул их вокруг руки, и потащил его в переулок где никого не было, старикашка не на шутку испугался, это было можно увидеть, потому как его штаны в области  чуть ниже пояса сразу намокли, хиппарь  заныл и только хотел открыть рот, что бы позвать на помощь. Как мистер Дурень со всей силы уебал по морде хиппаря, и бил его до тех пор пока его харя не превратилась в кровавое месиво, затем мистер Дурень для надежности уебал старикашку – хиппаря головой об стену, на которой тут же  остался кровавый отпечаток его морды и закинул еле живого старикашку в мусорный бак, где ему, как считал мистер Дурень было само место. Затем мистер Дурень все же крайне взволнованный и злой, но все же с довольный собой, вышел и переулка сел в свою машину и поехал домой.
Когда он свернул с Писовой улицы, на дорожку, ведущую к хате номер четыре, он сразу заметил, знакомого кошака. Теперь кошак сидел на заборе, отделяющем его дом от дома соседий и лизал свою жопу.
- Пиздуй отседа ! – громко крикнул мистер Дурень.
Но кошак не шелохнулся, а в ответ громко зашипел на мистера Дурня. Забив на кошака, он вошёл в дом, решив не рассказывать о сегодняшних событиях жене ни при каких условиях.
Для миссис Дурень день как всегда был приятным, за ужином она рассказала мистеру Дурню новость о том, что их Фунтичек выучил новое слово “бляяядь!” , так он теперь называл мамку. Мистер Дурень изо всех сил старался вести себя как обычно.
Когда миссис Дурень уложила Фунтика в кроватку, мистер Дурень, поцеловал его,  и услышав  в ответ новое выученное  слово, сказал ему:
- Ты тоже.
Затем выключил свет в комнате Фунтика, и пошёл в гостиную, включил телик, где по одному каналу как раз заканчивались вечерние новости.
“ И в завершение нашего выпуска о странном поведении сов во всей Англии. Хотя совы обычно охотятся ночью и практически никогда не показываются днём, сегодня поступали  сотни сообщений от людей, которые видели с самого рассвета в разных точках нашей страны беспорядочно летающих и срущих на головы добропорядочных граждан, сов. Специалисты ничего не могут объяснить На людей по всей стране обрушился просто целый дождь из совиного помета – Тут диктор позволил себе ухмыльнуться, представив себе толпы обгаженных граждан.“
Мистер Дурень застыл в своем кресле. Совы, срущие средь бела дня, толпы нефоров повсюду, и ещё непонятное перешёптывание повсюду на счет этих Потников…
Миссис Дурень вошла в гостиную с двумя бутылками холодного пива “Три толстяка”. И мистер Дурень почувствовал, как тает вся его решимость ни о чём не рассказывать жинке. Он понял, что хоть что – то ему рассказать придется. И нервно прокашлялся.
- Э… Бздунья, дорогая, … Ты давно не получала вестей от своей … гм… сестры ?
Как он и ожидал, она удивилась, а затем на её лице появилась злость.
- Давно! – отрезала миссис Дурень – А какого  ты , вааще об этом спрашиваешь ?
- В новостях говорили какую -  то херь, - пробормотал мистер Дурень. Он побаивался жену, так как был  подкаблучником, да и к тому же дом принадлежал миссис Дурень и он боялся, что если они поссорятся она выпрет его из дома  бомжевать.. А бомжевать ему не хотелось В общем хозяйкой в доме была она. – Совы, срущие на людей…в городе нефоров развелось да хрена и больше …
- И чё ?  - резким тоном перебила его миссис Дурень.
- Ну, я подумал…
- А ты ещё оказывается у нас ещё по мимо того, что жрать  и думать умеешь?
- Ну, понимаешь… может это связано с такими уёбками, как твоя сестра…
Миссис Дурень поджала губы и залпом выпила всю бутылку. А мистер Дурень задумался, осмелится ли он сказать жене, что слышал фамилию Потник. И решил, что хуй с женой, осмелится. А вместо этого произнес, как бы между прочим:
- Их малой – он ведь ровесник Фунтика, верно ?
- Да – голос миссис Дурень был холоден, как лёд.
- Не помнишь ли как его кличут ? Кирюша, кажись?
- Гаврюша. На мой взгляд, дурное имечко, только такая ебанушка как моя сестра со своим долбанным муженьком могла придумать такое  дибильное имя!
- О, да полностью с тобой согласен. – мистеру Дурню стало хреново
Больше он к этой теме не возвращался – ни когда они допивали пивон, ни когда встали и пошли в спальню, ни когда он пердолил жену во все щели. Но как только миссис Дурень ушла в ванную подмываться, мистер Дурень открыл окно, что бы подышать свежим воздухом, и выглянул в сад. Кошак всё еще сидел на заборе, словно ждал кого – то. Тут мистер Дурень схватил лежащую на столике книгу, в твердом переплете, и со всей силы запульнул в кошака. Книга попала точно в цель, кошак мявкнул и ёбнулся с забора. Затем мистер Дурень закрыл окно и завалился  на боковую.
Где – то около полуночи кошак очухался, как раз в это время на Писовой улице появился, неожиданно и бесшумно, человек.
Никто и никогда на Писовой улице его не видал. Он был высокий дрыщ, худой и очень старый, судя по его волосам и бороде – таких длинных, что их можно было заправить за пояс о парикмахерской он не слыхал никогда. Одет он был в потёртые, рваные на коленях, голубые джинсы в обтяжку от Дольче Габанны и клетчатую рубаху, поверх  которой было одето коричневое пончо. На ногах были одеты потоптанные сапоги на каблуках, украшенные, дырками на пятках. На шее висела толстенная золотая цепь (толщиной в три пальца) со здоровенным медальоном в виде лепестка конопли (размером с ладонь). Было удивительно, как его до сих пор не отпиздили и не сняли цепь, хотя вполне возможно, что он ему досталась таким же путём. Глаза за затемнёнными очками были  красные, а зрачки по пятаку, видать обдолбан он был в хлам. А его шнобель – очень длинным и кривым. Словно он его всё время совал куда не следует, за  что постоянно по нему получал. Шел он, виляя задницей из одной в другую сторону, и согнутыми в локтях руками, и морщился как от  неприятного запаха, на что бы не упал его взгляд на Писовой улице. Затем он остановился, оглянулся по сторонам, громко пернул, помахал рукой перед носом, сморщился от неприятного запах, скзал: ”Фи” и пошел дальше. Хватало одного взгляда на него что бы с полной уверенность сказать, что он – голубой. А звали этого хмыря Алик Срамбулдор
Казалось он не понимает, что появился в районе, где обитает сплошное быдло и гопота, в районе где его встреть любой из этих пиздюков, ему наваляли бы таких люлей что он не унесёт. Но ему похоже было по хуй. Он стал рыться в карманах, как будто ищет кастет, чувствуя, что за ним наблюдают. Он поднял глаза и увидел нашего кошака, вылезавшего из – под забора, всего взлохмаченного и грязного. Вид этой кошки его развеселил.
- Какой прааативный рааайончик, этого следовало ожидать, - пробормотал он, усмехнувшись.
Видимо не найдя  того, что искал. Он поднял камешек с земли и кинул его в ближайший уличный фонарь, который тут же погас. После двенадцати камешков все фонари на Писовой улице погасли. И если бы сейчас кто – нибудь выглянул в окошко, то он бы ничего не увидал. Но жители Писовой улицы по ночам во двор не выходили (кроме миссис Дурень, но сегодня она крепко спала после ебли с мужем, что бывало довольно редко), боясь, получить от  кого – нибудь пиздюлей. Так как алкашни, которой по пьяни было не к кому прикапаться, на их улице околачивалось много, да и не столь они боялись алкашей,  сколько своих же соседей. Так как все постоянно по разным причинам были в ссоре друг с другом. И ненавидели друг друга, поэтому, каждый был не прочь надавать хорошенько по носу своему соседу под покровом ночи. Так что на звон бьющегося стекла никто не выбежал на улицу, хотя слышали его многие, и надеялись, что это панкота бьет окна соседям и весело ухмылялись, радуясь, что разлетаются не их окна.
А тем временем Срамбулдор подошёл к забору на который снова вскарабкалась наша злосчастная кошка и, даже не взглянув на неё сказал:
- Странно видеть вас в такой вааанючей дыре, профессор ГавноНаклалл.
Он улыбнулся и повернулся к полосатой кошке, но та уже исчезла. Вместо неё на заборе сидела сурового вида женщина в очках. Она тоже была в пончо, только изумрудном. Её черные волосы, некогда, собранные в тугой узел на затылке были взлохмачены. Сразу было заметно, что вид у неё раздраженный.
-Ахуеть, а как вы меня узнали ? – спросила она.
-Дарагуша, я в жизни не видал кошака, которому по башке прилетел томик “Войны и мира” и он бы не мог увернуться. – ответил Срамбулдор растягивая слова.
- Увернешься тут – целый день просидела на кирпичной стене вся жопа затекла, - буркнула профессор ГавноНаклалл.
- Целый день? В то время как все гуляют? Это на вас не похоже. По пути сюда я и сам посетил не меньше дюжины пьянок, нажрался до блюваты нахаляву.
Профессор ГавноНаклалл рассержено фыркнула.
- Отбивайся тут от быдла пока вы бухаете, могли бы посетить еще десяток пьянок, пока я вас тут жду,  - рассержено пропиздела она – увернешся тут, хорошо, что ваще на хрен не прибили.
-Да, ладно, просто тебе завидно, что все бухают, пока вы тут сидите.
- Конечно – ответила она – я тоже бухать нахаляву хачу. – обиженно пролепетала она
-Ничего бухнем еще с вами седня – ответил Срамбулдор – я ставлю.
-Но все же всем следовало быть поосторожнее  - уже более радостно сказала она. – Даже  гопники заметили, что что - то происходит – Она резко кивнула головой в сторону окна Дурней,-  Что ж они  все же не совсем полные дебилы. Они просто обязаны были что – то заметить.
- Не стоит их винить, - мягко ответил Срамбулдор. – За последние одиннадцать лет у нас было слишком мало поводов для хорошей пьянки.
– Но это не оправдывает тех, кто потерял голову. – ответила ГавноНаклалл.. -  Нашим людям вообще крышу сорвало. Они шляются по улицам средь бела дня, бухают на каждом углу, курят план. Обмениваются сплетнями. И при этом им даже не приходит в голову одеться как ... они… Будет просто превосходно если в тот самый день , когда Хуй – Знает – Кто наконец исчез, все узнают всё о нас. Кстати, я надеюсь, что этот пидор  на самом деле исчез, ведь это так Срамбулдор?
- Очевидно так – ответил он. – не хотите ли сэму? 
-Чаво?
-Самогончику, я захватил с последней пирушки, лично мне он очень нравится – сказал Срамбулдор, достав из – за запазухи фляжку.
- Конечно – ответила ГавноНакалл, беря фляжку из рук Срамбулдора и пригубив фляжку – Ядренный самогончик ни чё не скажешь. Итак я остановилась, ик, на том, ик, что даже если Хуй – Знает – Кто , ик, действительно исчез ик…
- Попейте еще мелкими глотками, может поможет. Мне кажется, что вы достаточно разумны, чтобы называть эту противную скотинку по имени. Это полная херь – Хуй – Знает – Кто, Хуй – Не знает – Кто, хуй – то знает, но молчит. Я уже одиннадцать грёбаных лет пытаюсь убедить людей, что они не должны обсираться от страха при одном только его имени, и должны произносить его настоящее имя – Валик.
Профессор ГавноНаклалл вздрогнула, но Срамбулдор, допивая сэм из фляжки, похоже этого не заметил.
-Да – да, конечно, но вы не такой, как все. Все знают, что вы единственный, кого Хуй – знает – Кто – хорошо – хорошо, кого Валик боялся.
- Ой, дарагуша, не  надо мне льстить, - сказав Срамбулдор махнув кистью руки на ГавноНаклалл - он обладал такими силами и знаниями, которые мне только снятся.
- Только потому, что  вы более разумны, чем заниматься изучением какой – то хери, пока жизнь пролетает мимо.
- Да … да, но я тоже койчаво знаю, ведь не за красивые же мои глазки и попку он меня боялся, неужели вы думали что я, чист как стеклышко, вы ещё много обо мне не знаете – ответил Срамбулдор, достав  из кармана косяк. – Просто этот противный  всегда знал, что если он попадется мне на пути, я ему его же волшебную сралочку в жопу засуну по самую рукоятку, поэтому и обходил меня стороной.
Затем он  раскурил косячок, хорошенько затянулся и передал ГавноНаклалл.
- А вы знаете, что все трындят на каждом углу, гадают о том, что произошло ?
Было видно, что об этом она больше всего хочет поговорить
- Говорят, - продолжала она, затягиваясь – что прошлой ночью Валик –  приперся в жопу бухой в Кандоновскую впадину. Что он там появился из – за Потников. И если верить слухам, то он замочил Ваньку и Маньку Потников и… Они... Сдохли…
Срамбулдор склонил голову.
- Не может быть, я так не хотела в это верить
-Я понимаю – с горечью произнес он - я вас очень хорошо понимаю.
Профессор ГавноНакалл снова заговорила, голос её дрожал:
- И это ещё не все. Говорят, что он после того как он завалил Ваньку с Манькой, он пытался опиздить их сына Гаврюшу. Но не смог. Никто не знает почему. Говорят, что его силы вдруг иссякли и он мгновенно исчез. – произнесла ГавноНаклалл. И предала косячок  Срамбулдору.
Срамбулдор мрачно кивнул и затянулся
-Это…это правда? – спросила она – После всего, того, что он сделал… после того. Как он переебашил стольких из нас… он не смог убить какого – то сопливого щенка, у которого молоко на губах не обсохло и  зеленые сопли висят до калена?... Ахренеть…Если вспомнить, сколько раз мы  пытались его отпиздить…Как надрывали задницу, что бы его прихлопнуть…. Но каким, блядь чудом мальку удалось выжить?
- А х его знает, - ответил Срамбулдор. – Пасрать, возможно мы этого никогда и не узнаем. Чё – то косячок ваще не вставляет.
Профессор ГавноНаклал достала из кармана носовой платок и с шумом начала высмаркиваться при этом сопли почему то разлетались во все стороны, а не в носовой платок. Затем она принялась вытирать слёзы под глазами тем же платком.
- Эт точно, гавно, а не трава. – подтвердила ГавноНаклалл
- Жопу порву, если встречу этого гада, который сёдня втюхал мне этот фуфляк. Пиздел еще: чистейший план, вставляет не по - детски, уёбок.
Срамбулдор достал из кармана золотые часы, и оглянулся по сторонам, как будто он их у кого-то спиздил и боялся, что его попалят, затем посмотрел на время и быстро снова спрятал их в карман и произнёс:
- Опять этот мудень, Хуйгрид, опаздывает. Думаю это он пропизделся вам, что я буду здеся?
- Да, но я думаю вы всё равно хуй скажите мне, чё тут делаете?
- Я здесь отмораживаю себе яйца, пока, это пиздюк, Хуйгрид опаздывает, - ответил Срамбулдор. – Что бы скинуть сопляка – Гаврюшку его тетке с дядькой, что бы он нам не мозолил глаза хоть несколько лет. Они – единственные  родственники, которые у него остались, хотя, думаю, лучше бы их вовсе на свете не было.
- Неужель вы… имеете в виду то быдло, которое здеся обитает?! – вскрикнула ГавноНаклалл, вскакивая на ноги, и брызгая слюной во все стороны, и тыча своим корявым пальцем в сторону хаты номер четыре. – Срамбулдор, вы наверное совсем под сраку лет ебанулись. Я подсекаю за ними уже целый день и видала, всю их ебанутую семейку. Миссис Дурень, которая только и делает, что подсматривает за соседями, еблан муж, сраный гопник, который пиздит всех, кого ни попадя, и матюкается на всю улицу, кидается в бедных кошаков “Войной и Миром”, и их говнопротивный сынок Фунтик, кажись так они его кличут, из которого явно через несколько лет вырастет педик.  Вас, Срамбулдор, уже палюбому старческий маразм мучает!
- Эй, ты, сопли лучше подотри, а то висят у тебя под носом, и что еще за противное слово педик!?, что плохого в том, что он не совсем такой как все, он такой, какой он есть и вы не должны его в этом винить  – ГавноНакалл подтёрла сопли тыльной стороной рукава, а Срамбулдор продолжал – Да и ваще, Я - величайший из всех ныне живущих  магов – СРАМБУЛДОР, и буду делать то, что хочу, и ты, мандавошка, мне не указ. Да и к тому же когда он повзрослеет, его тетка с дядькой смогут всё ему рассказать. Я им письмо черканул.
- Письмо черканул? – очень тихо переспросила ГавноНакалл, садясь обратно на забор и про себя добавив: “величайший педик”. – Неужель ты, старый маразматик в самом деле думаешь, что сможешь всё объяснить в письме? Эта гопота никогда не поймет Гаврюшу! Он станет знаменитостью, легендой – не удивлюсь если этот день войдёт в историю как день  Гаврюши Иваныча Потника! О нём напишут книги, каждая сопливая малолетка будет знать его имя!
- Да, блять, это так – ответил Срамбулдор, глядя из – под своих затемненных хипповских очков – Этого будет достаточно, что бы его замучила звёздная болезнь, прежде, чем он научится ходить на горшок! Неужель, вы, старая клюшка, не видите. Насколько лучше ему будет здесь, далеко от нашего мира, пока он не вырастет и будет в состоянии справиться со своей славой?
- Да…Да, наверно вы всё же еще не совсем из ума выжили, как я всегда думала, наверно вы, старый пень, всё же правы.
- Командир, всегда прав, если до тебя все ещё не дошло. – ответил Срамбулдор.
Она внимательно осмотрела его пончо, словно думала, что он под ним, в кармане прячет Гаврюшу и спросила:
- А как малой сюды попадёт?
- Его Хуйгрид должен притащить.
- Нет, вы все таки точно ебанулись, – доверить Хуйгриду принести ребенка? Ведь  он ещё тот бухарь и  гуляка. Небось и сейчас, так же как и вы по пути сюда нажирается на какой – нибудь вечерухе, вместо того что бы выполнять задание. У него ведь нет совсем никакого чувства ответственности. Да я бы ему и лошку с гавном не доверила донести.
- Ну и чё плохого в том, что он бухает где – то я бы и сам бы сейчас с ним гульнул, ведь сегодня такой великий день. – весело ответил Срамбулдор и тихо добавил. – Но если бы потребовалось я бы доверил ему и свою жизнь.
- Великий день? Срасмбулддор помилуйте, да у вас каждый день великий день, только и ищите повод, чтобы нажраться.…Оба на, чё за херь - воскликнула ГавноНаклалл.
Ночную тишь нарушили приглушённые раскаты грома. Их звук становился громче. Срамбулдор и  ГавноНаклалл. Долго не могли понять чё это за хуйня: шум мотора есть а машины нет. И только когда они допёрли поднять свои головы вверх, они увидали как с неба свалился огромный зелёный моцик. “Урал” и приземлился на Писовой улице.
Мотоцикл был огромный, но сидевшее на нем существо еще огромнее. Он был вдвое здоровее любого человека. Попросту – великан. Он имел дикий вид – длинная спутанная борода, заросли черных волос, практически скрывали лицо, одет в лохмотья, в общем еще один хиппарь. Его гигантские руки прижимали к груди сверток
- Блядь, наконец то, Хуйгрид, противный, мы уже заебались тебя ждать, ты где шароебишься? Опять небось на очередной пьянке бухал? – в голосе Срамбулдора слышалось облегчение.
- Ну подумаешь заскочил по пути на пару вечеринок, выпил немного.
- Немного? Да от тебя как от алкаша за версту несёт, нужно тебя наказать, подставляй свой большой зад я тебя отшлепаю, противный. – весело сказал Срамбулдор, изображая шлепающие движения рукой.
- Почему как? – вмешалась в разговор ГавноНаклалл.
- Отъебись гомосек проклятый, а ты, хрычовка старая, ваще помалкивай – ответил Хуйгрид
- Ты где моцик взял, опять небось у гопников каких – то угнал? – спросил Срамбулдор
- Не угнал, а одолжил, и не у гопников, а у чувака по имени Серый Бык.
- И то ладно, а то я думал тебя снова мусора за угон загребут, а мне тебя из – за решетки вытаскивай – сказал Срамбулдор. – А как насчет малого.
- Малого я привёз.
- Все в поряде?
- Да не очень, от дома, считай вообще ни хуищи не осталось. Гопники конечно заметили, но я успел его забрать, мелкого, раньше, чем они, туда приперлись. Он заснул на последней гулянке. – рассказал Хуйгрид
         - Надеюсь ребенка – то хоть ты не спаивал ? – спросил Срамбулдор.
         - Ты чё, Срамбулдор, он же еще только сиську сосет, но ничего, когда он подрастет мы еще и бухнем, и курнем.
        - Бухнуть бухнете, да только меня позвать не забудьте. – сказал Срамбулдор.
        Срамбулдор и ГавноНаклалл. Склонились над свертком. Внутри дрых малой, сося палец. На лбу у него был странный волнистый порез в виде пизды..
        - Да, эта хуйня останется у него на всю жизнь – сказал Срамбулдор
        - И чё ни хрена нельзя сделать с ним, а Срамбулдор?
        - Можно, но на хуй нужно ? Делать мне больше не хуй, и так пока все бухают мы здесь прохлаждаемся. А ведь сколько можно было выпить и выкурить за это время  - мечтательно произнес Срамбулдор. – Ладно пора кончать это грязное дело, ну, Хуйгрид, давай сопляка сюды.
             Срамбулдор взял ребенка и понес его к дому Дурней.
        - А можно мне с ним попрощаться? – спросил Хуйгрид
        - Делать тебе больше не хуй что ли, тянешь тут время – ответил Срамбулдор.
          Тут Хуйгрид завыл, как раненая псина
       - Тихо, ты блять, гопников разбудишь, так мало не покажется.
       - Ебал я их всех в рот, это им мало не покажется, таких наваляю! Просто малька жалко Ванька с Манькой умерли, а он теперь у гопников жить буууудет…
Срамбулдор перешагнул через невысокий забор и подошел  к крыльцу. Он опустил малого на крыльцо, достал из кармана письмо, сунул его в одеяло, и тихо произнес: “удачи тебе, не скучай, малой!” и вернулся к поджидавшим его ГавноНаклалл и Хуйгриду.
- Миссия выполнена – произнёс Срамбулдор – больше нам здесь нечего делать
- I’ll be back – сказал Хуйгрид, повернувшись к крыльцу, на котором лежал Гаврюша.
- Тут недалеко хорошая гулянка идет, надо пойти туда и присоединиться, там самогона хоть упейся, обоссыся в сапоги. – предложил Срамбулдор.
- Ага – согласился Хуйгрид – только я сперва верну моцик Серому.
- На хуй, Хуйгрид, перебьётся как - нибудь, завтра вернешь, а сейчас погнали на нем. Помянем Ваньку с Манькой… выпьем за здоровье Гаврюши…
-  А в натуре, по хуй, перебьется денёк без моцика, прыгайте!
Хуйгрид вскочил в седло моцика, резким движением завел мотор, моцик взвыл, Срамбулдор прижался к Хуйгриду сзади, а ГавноНаклалл запрыгнула в люльку.
-Эй ты, гомосек, полегче, не прижимайся ко мне, и не обнимай меня, а держись за ручку. Мотоцикл с ревом поднялся в небо и исчез в ночи.
- Ща загудим! – послышался приглушённый,  весёлый крик ГавноНаклалл в дали…

Ветерок, налетевший на Писовую улицу шевелил ветки деревьев, траву и волосы на голове бомжа, который спал на помойке, на углу Писовой улицы. Казалось, что если и могла в мире происходить всякая херь, то не здесь. Улица спала, освещаемая только  светом звёзд и полной Луны, так как ни один фонарь после стараний Срамбулдора не горел. Гаврюша ворочался во сне. Он продолжал дрыхнуть не зная о том, что он особенный, что он знаменитость. Не зная, что проснется через несколько часов от крика миссис Дурень, которая решила с утра выкинуть вчерашние бутылки. Не зная о том, что последующие несколько недель его кузен Фунтик будет его щипать и тыкать – а последующие несколько лет и не только щипать и тыкать, а и кой чаво похуже…
И не знал, что в то время, пока он спал люди, открыто или шухерясь собиравшиеся по всей стране, что бы отметить праздник, а кто – то просто что бы бухнуть на халяву, поднимали гранёные стаканы и поизносили пьяными голосами:
- За Гаврюшку Потника – за малого, который прибил Хуй – Знает  - Кого!

Продолжение следует…